КАЗНЬ СМЕРТНАЯ.СМЕРТНАЯ КАЗНЬ:
PRO ET CONTRA
Философское послание № 91.

Рго («за»):
1). Это есть способ устрашения потенциальных убийц и насильников. Превентивная мера. Своего рода профилактическая мера про­тив возможных преступлений.
2). Это дает удовлетворение чувствам обще­ственной справедливости: не должен жить человек (если его можно назвать человеком), лишивший, причем зверским способом (да хуже зверского!), жизни другого человека; а то и многих.
3). Это дает удовлетворение закон­ным чувствам родственников жертвы, требующим возмездия за совершен­ное убийство, тем более при отягчающих обстоятельствах, за невосполни­мую утрату, за непереносимые страдания.

Contra («против»):
1). Преступная личность рассматривает наказание тех, кто «попался», как следствие их собственных ошибок. Их же собствен­ное «дело» замышляется ими в расчете как раз на обратное: уж он-то (они-то) не попадется (не попадутся); а примеров «не попавшихся» предостаточ­но. Так что устрашения никак не получается.
2). Наказание могло бы стать действенной мерой устрашения, если бы оно было сопряжено с непомерны­ми физическими страданиями, унижением человеческой личности, но это противоречит общечеловеческой морали, исповедуемой демократическим государством.
3). Собственно говоря, лишение жизни, пусть даже самым безболезненным образом, пусть даже самого закоренелого преступника тоже противоречит общечеловеческой морали и гуманизму, ибо выглядит как самая элементарная месть, месть по канонам средневекового общества: око за око, зуб за зуб, кровь за кровь, смерть за смерть. То есть месть общества и государства несчастным отдельным личностям за его, государст­ва бессилие, беспомощность в деле создания условий, при которых такие преступления и такие личности были бы невозможны, не воспроизводились бы там и тут. Так что правы те, кто говорят: «Смертная казнь – это не уго­ловное наказание, это – убийство»,
4) И напротив: отсутствие смертной каз­ни играет сугубо воспитательную, нравственную роль. Государство и обще­ство в этом случае не уравнивают себя с преступником («ты мне, я тебе»), а возвышаются над ним. Преступник вместо ответной вражды и презрения, которые вызывает у него образ государства как личного врага, вольно или невольно получает урок справедливости, гуманизма, даже благородства. И это не может не сказаться на уровне преступности в сторону ее уменьшения.

«И милость к падшим призывал», услышим ли мы этот призыв?

В.М.