МУСУЛЬМАНИН
Философское послание № 49.

С небольшой фотографии смотрит на меня молодой таджик в матросской форме. Между отворотами матросской рубахи - тельняшка. На ленте бескозырки надпись золотом "Североморский флот". Лицо сухощавое, густые усы. Призывался он из кишлака, что в Рамитском ущелье. А познакомились мы с ним в кишлаке Геши, где он преподавал в школе математику, а я русский и английский. Когда я получил не то с Сахалина, не то с Камчатки вместе с письмом эту фотографию, она обошла всю школу. Особенно восхищались своим учителем, возбужденно шепчась и вырывая из рук фотографию, старшеклассницы.

До призыва жили мы с ним в одной комнате при школе. Подружились, хотя он был (и конечно остался) правоверным мусульманином, а я убежденный атеист, хотя и не воинствующий.

Суровое то было время для верующих, новый пик атеистической пропаганды. Как-то он ухитрялся молиться так, что другие не знали, а я проявлял деликатность. Как и некоторые другие школьные учителя, потихоньку держал он и рузу, тридцатидневный ежегодный пост. С этим тоже было строго. В то же время он не был сверхрелигиозным, махсумом. Любил музыку, сам играл на торе - многострунном двухкамерном резонатором инструменте. Пел. И посмеивался над ссорами религиозных стариков (эти ничего не боялись). Решалась, например, проблема: можно ли совершать намаз за печкой-буржуйкой, или это надо делать перед ней - все-таки огонь, божье проявление.

Чему-чему я только от него не научился! И толкованию строф Хайяма (Джамоллидин и сам писал стихи) в оригинале, и ритуальным исламским формулам, что не единожды мне пригождалось, и произношению выучиваемых мною стихов, и соблюдению таджикских национальных обычаев и обрядов, ритуалов, и пониманию психического склада, менталитета этого древнего народа. Но главное, что он мне привил, это глубокое уважение к Корану, к религии ислама. Как, помню, меня восхитило его утверждение: если где-то обижают мусофира (странника, путника, переселенца, скитальца, чужеземца, пилигрима), то происходит возмущение целой планеты, Юпитера: он содрогается! Как не уважать подобный образ мыслей! Не говорю уже о других нравственных кредо, не которых воспитывается мусульманин: уважение к старшим, целомудрие, святое отношение к хлебу (упал случайно хоть кусочек - подними и незаметно поцелуй, как бы прося прощение).

Заканчиваю, а попутно всплывают и просятся на бумагу все новые и новые имена, примеры, сцены, образы...

В.М.